| |
Опубликовано: Декабрь 22, 2016
Раннеисторическая и древнехристианская архитектура германских народов
Около 100 г. н. э. римский историк Тацит изложил в своей «Германии» все, что он смог узнать о германских народах. Они населяли тогда среднюю Европу между Дунаем и морем, между Рейном и Вислой, выходя далеко за границы, которые отделяют современную Германию от соседних, восточных государств.
Рис. 126. План церкви Николая в Мире
Когда германцы незадолго перед концом II столетия до н. э. впервые вступили в соприкосновение с римлянами, они находились еще на ступени культуры позднего железного века. Об их жилищах Тацит сообщает, что они представляли собой прямоугольные однокомнатные, грубые фахверковые постройки с крутой крышей, обставленные неотесанными древесными стволами, связанными такими же ригелями,и врытые в землю или опирающиеся на каменную подкладку. Посредине стоял очаг. У отдельных племен имелись кое - какие различия. Кельты жили в легких круглых домах, остов которых состоял из стоек, соединенных друг с другом плетнем. Вестготы на нижнем Дунае устраивали двускатные крыши с большим выступом и заканчивали их опирающимся на колонки навесом, образующим род галереи. На севере, у скандинавов, к большой комнате с очагом примыкало еще переднее помещение. Построенный целиком из дерева бревенчатый дом без окон имел одно отверстие в крыше для пропуска света и для выхода дыма. Это расположение перенеслось также на северный храм, главное помещение которого стало святилищем с жертвенником в середине и с изображениями богов у разделяющей стены; передняя часть разрослась в большое продольное помещение, в котором происходили жертвенные пиршества.
 Рис. 127. Гробница Теодориха, около Равенны Первые произведения монументальной архитектуры, созданные германским племенем, мы встречаем в сооружениях остготов в Италии. Свергнув предводителя германских наемников Одоакра, лишившего трона последнего западноримского императора Ромула в 476 г. и сделавшегося господином Италии, они основали в 493 г. большое, далеко выходящее за пределы Италии государство со столицей в Равенне. Их король Теодорих по отношению к архитектуре проявил живейший интереСант Его придворную церковь Сант-Аполлинаре Нуово мы уже называли среди древнехристианских архитектурных произведений Равенны. Она еще ни в какой мере не отступает от римско-византийских произведений того времени. Созданием особого рода является, однако, построенная в 525 г. гробницаТеодориха, около Равенны (Рис. 127) — массивное двухэтажное сооружение центрального типа. Десятиугольный нижний этаж ее содержит внутри помещение в форме грече кого креста, перекрытое цилиндрическими сводами.
Рис. 128. Дворец Теодориха в Равенне Верхний этаж, внизу десятиугольный, сверху круглый, отступает внутрь на 1,2 м. Внутри он содержит круглое внутреннее пространство, а сверху перекрыт плоским куполом, высеченным из огромного цельного куска истрийского известняка, водрузить который на место было уже блестящим техническим достижением (этот цельный каменный купол имеет 11 м в диметре, 2,5 м в высоту и весит около 4000 доппель - центнеров). Вокруг верхнего этажа некогда шел покоящийся на консолях арочный обход с карликовыми колоннами (приделанные лестницы являются добавлением более позднего времени).
Орнамент с мотивом, напоминающим щипцы, покрывает массивный верхний карниз и встречается уже в северогерманской орнаментике, в то время как нижние арочные ниши с импостным карнизом, аркадная галерея и сильные профилировки обнаруживают способ оформления, который снова появляется в романскую эпоху. Таким образом, это сооружение, верхний камень которого напоминает дольмены первобытной культуры, представляет собой монументальную гробницу витязя, возникшую из античных и северных элементов. Среди просторного и тихого равеннского пейзажа он обращает на себя внимание как своеобразный памятник, производящий впечатление суровой силы и массивности. Богатой строительной деятельности Теодориха обязаны своим происхождением восемь гранитных колонн так называемой геркулесовой базилики на Пьяцца Витторио Эмануэле в Равение, с весьма свободно переделанными композитными капителями, на двух из которых находится монограмма Теодориха. Наоборот, стоящий рядом с базиликой Сант-Аполлинаре Нуово, так называемый дворец Теодориха — двухэтажное кирпичное здание с арочным порталом и глухими аркадами (Рис. 128), согласно новейшим исследованиям, не может относиться с достоверностью ко времени Теодориха, а должен быть, по - видимому, отнесен к началу VIII столетия.
 Рис. 129. Базилика Иоанна крестителя в Баньос де Черрато После упадка и гибели остготской державы в Италию проникли лангобарды, которые основали там собственное государство, продержавшееся более двухсот лет (563—774), и развили, в особенности в поздний период, оживленную строительную деятельность. Они привлекли к себе на службу живших в районе озера Комо итальянских строителей и каменщиков (magistri comacini) и даже дали закономерный регламент для принятых тогда архитектурных приемов. Традиционная планировка архитектурных сооружений не испытала, однако, существенного обогащения; античная конструкция из тесаного камня подверглась в их руках заметному прогрессу.
Тем плодотворнее оказалась их деятельность в области архитектонической декорации: из слияния древнехристианских символов с византийскими мотивами и северогерманскими элементами они создали совершенно своеобразную, рельефную орнаментику, .которая выработалась к концу их господства в самостоятельный стиль, достигший, однако, полной зрелости лишь позднее, в конце VIII столетия. По большей части это трехпрядевые плетеные ленты, часто с не подчиняющимся определенным правилам переплетением, в соединении с растительными и животными формами, реже с человеческими фигурами, последние в весьма примитивной и далекой от правильной передачи трактовке, причем все это выполнялось в виде плоского рельефа таким образом, что нарисованное оставалось нетронутым, а фон углублялся, подобно тому, как это имеет место в деревянной резьбе. Характерным примером этого стиля является относящийся к началу IX века киворий престола св. Элевкадияв левом боковом нефе базилики Сант-Аполлинаре ин Классе (около Равенны). Из верхней Италии эта лангобардская орнаментика распространилась по южной Галлии и средней Италии. В качестве главного произведения можно назвать сооруженную в 737 г, крещальню церкви Иоанна в Чивидале.
 Рис. 130. Продольная стена Сант-Мигуель де Эскалада, около Леона В архитектуре вестготов в Испании скрещивались весьма разнородные художественные течения, насколько можно судить по немногим еще сохранившимся памятникам после римского времени. В маленькой, трехнефной базилике Иоанна крестителя в Banos de Cerrato, около Вальядолида (Рис. 129), относящейся, согласно надписи, к 661 г., встречается грубое подражание римским композитным капителям, в алтарной нише слабо стянутая подковообразная арка и во фризах резные украшения типа лангобардского искусства. Рис. 131, Древнеирландский вход в Магере После вторжения мавров (в 711 г.) для христианского искусства осталось место только на крайнем севере. Возникшие здесь раннехристианские базилики имеют по большей части на продольных сторонах, в качестве испанской особенности, наружные арочные галереи, в которых звучат маврские мотивы, внутри же они украшены исконногерманским простым резным орнаментом. В качестве важнейших памятников можно назвать: церковь Сант-Сальвадор в Овиедо, построенную в 802 г. вестготским мастером Тиодой, и несколько более позднюю церковь Сант-Мариаде Наранко — там же; трехнефную бенедиктинскую церковь Сант-Сальвадор де Вальдедиос, около Вильявисиосы, освященную в 893 г., без трансепта, с хором, отделенным от помещения для молящихся колоннами и арками, и относящуюся к X столетию трехнефную с трансептом церковь Сант-Мигуэль де Эскалада, около Леона (Рис. 130). Рис. 132. План собора в Трире (первоначальное расположение) На британских островах уже в очень ранний период, вероятно непосредственно примыкавший к эпохе мегалитических памятников, культивировалось каменное строительство, первоначально из прила¬женных неотесанных камней, позднее (примерно, после VI столетия) из тесаных камней с применением раствора. Древнейшие, жилые сооружения этого рода были круглыми зданиями в форме ульев или прямоугольными сооружениями в форме опрокинутых лодок. Жилые участки окружались стенами из циклопической кладки, иногда необычайной красоты.
Жилые постройки послужили образцом для первых христианских культовых сооружений, ораторий, представляющих собой маленькие здания, состоящие по большей части из одной ячейки; замечательно хорошо сохранилась оратория Галлеруса в графстве Керри, на юго-западе Ирландии. В ней, как и в древних воротах в Магере (Рис. 131), та же техника, с которой мы уже познакомились в наиболее раннем каменном строительстве культурных народов древности. В древнейших христианских каменных церквах Ирландии и Шотландии (например, Сант-Каимин в Ирландии), по большей части также охватывающих только одну комнату, отдельные окна, образованные неотделанными перпендикулярно и крышеобразно поставленными каменными плитами, еще напоминают о каменной кладке древнейших времен. Наряду с ирландскокельтской каменной архитектурой и в ней самой вскоре после вселения саксов с континента стал проявляться свойственный последним стиль, характеризующийся применением дерева, в виде бревенчатых конструкций из положенных друг на друга древесных стволов и брусьев и фахверковых конструкций со стенами из обвязок, стоек, ригелей, прогонов и каменных заполнений в образованных деревянными частями рамах. Это дало раннему британскому искусству подлинную, конструктивную основу. Применявшиеся в стенных отверстиях в качестве носителей для перекрывающих плит или арок каменные опоры отчетливо обнаруживают в своих ранних формах, напоминающих точеные балясины, влияние более старой деревянной строительной техники.
Дальнейшие решающие влияния проникли через посредство религии от римско-древнехристианского искусства. Уже в очень ранний период нашла сюда доступ схема римской базилики. Для построенной в 590 г. церкви св. Мартина в Кэнтербэрии монастырской церкви в Уайрмуте(670 г.) были привлечены мастера из Голландии и Италии, которые выполнили указанные сооружения в виде конструкции из тесаных плит так называемого „opus гоmanum“. Чередование столбов и колонн в стенах среднегонефа, эмпоры и башня над пересечением среднего нефа с трансептом являются правилом. Сооружения центрального типа встречаются лишь в виде единичных примеров (например, в Эксхеме). Около ирландских и шотландских церквей, на некотором расстоянии от них, стоит, так же как в Равенне, круглая стройная башня, суживающаяся кверху и увенчанная остроконечной крышей (*). Орнаментальное искусство обнаруживает смешение кельтско - -ирландской орнаментики с антично или византийско-древнехристианскими и меровингско - франкскими элементами.
Главное развитие раннегерманского искусства, равно как и политической и церковной истории, происходило во франкском государстве. Франками называли в середине III столетия нашей эры совокупность народностей на среднем и нижнем Рейне. Позднее они распались на многие племена, из которых жившие на нижнем Рейне салические франки в V веке продвинулись на югозапад и образовали мощное государство под властью Меровингов (481—751). Новое государство положило в 486 г. конец последнему остатку римского владычества в Галлии. Государство франков необычайно усиливается при Каролингах (751—843) и особенно при Карле Великом (768— 814). Он покорил теснивших папу лангобардов (774), добился в 800 г. римской императорской короны, обратил в христианство и подчинил себе непокорных саксов; в результате, он объединил весь европейский запад в одну мировую державу, которая простиралась от Гарильяно в нижней Италии и Эбро в Испании до Северного моря и Эйдера, от Атлантического океана до Эльбы, Богемского леса и Рааба в Венгрии. Но в таком виде и франкская держава была недолговечной. Ее история прекращается с момента ее разделения в 843 г. между внуками Карла Великого; с этого времени начинается отдельная история восточных франков — Германии и западных франков — Франции.
 Рис. 133. План и разрез дворцовой капеллы Карла Великого в Аахене Вместе с христианством нашла себе доступ во франкские земли и христианская архитектура. Уже при Меровингах началась оживленная строительная деятельность. Однако от нее сохранились лишь ничтожные остатки. Собор в Трире (Рис. 132) — квадрат со сторонами примерно в 40 м, разделенный четырьмя мощными колоннами на средний неф и два боковых нефа, перекрытый плоским деревянным потолком и позднее дополненный апсидой, возник из зала языческого суда. У оконченной в 470 г., ныне разрушенной вплоть до фундамента древней церкви Мартина в Туре, апсида была, по - видимому, окружена поддерживаемой колоннами арочной галереей, значительно перестроенной в IX столетии. Построенный без всякой правильности в расположении баптистерий и остатки церкви Сант-Женеру в Пуатье позволяют составить себе представление о живописной обработке наружных стен фигурным орнаментом из разноцветных камней. Для остальных частей было правилом применение мелкого бутового камня (примерно 10—16 см), со сменой швов и обильной массой раствора, так называемое «opus gallicanum»
(*). Такие башни тщательно сложенные из каменных плит на растворе, уже в ранний период ирландкой архитектуры возводились в большом числе, очевидно в качестве прибежищ при нападении северных пиратов ( викингов ) В начале XIX столетия можно было насчитать по руинам 118 подобных башен.
Определяющее влияние на развитие меровингской церковной архитектуры оказали, по - видимому, Милан и более отдаленно занесенные морским путем через Равенну формы эллинистически - христианской архитектуры Востока. Общее расположение в плане сплошь следовало схеме базилики. В отдельных церквах уже совершился весьма важный в истории архитектуры переход от прежней формы (crux commissa) римских базилик к форме латинского креста (crux immissa или capitata) базилики средневековой. Это новшество явилось в результате вставки добавочного квадратного пространства между трансептом и апсидой (Рис. 109 и 135). Впервые эта форма встречается в освященной в558 г. церкви Сант-Жермен де Прэ в Па риже, которую франкский король Гильдеберт I приказал построить в качестве своей надгробной церкви в крестообразной форме «ради животворящего креста"». Построенная Дагобертом I в 629 г. церковь аббатства Дени в Париже имела еще форму Т. Старая церковь Сант-Петра в цитадели Метца, воздвигнутая в начале VII столетия и интересная найденными там орнаментированными обломками, состояла Лишь из хора и трехнефного продольного помещения для молящихся.
С другой стороны, письменные источники доказывают, что крестообразный план имели основанная в 634 г. монастырская церковь в Ребэ, учрежденная в 648 г. церковь аббатства в Фонтанелле, около Руана, и построенная в 655 г. церковь монастыря Gemeticum, также около Руана. Этот крестообразный план является новшеством, идущим от бенедиктинского ордена, которое должно было уже самому плану храма принять форму символа христианской церкви. Без сомнения, здесь играли роль и чисто деловые соображения: настойчивая потребность в расширении пространства хора с расчетом на все возраставшее количесво духовенства и на увеличение церковной пышности.
Архитектурные формы обнаруживают, в общем, грубое подражание античным колоннам и антаблементам без существенно новых образований. В орнаменте Римско-древнехристианская символика соединяется с северными и лангобардскими мотивами в известном нам плоскостном резном рельефе, который характерен и для одновременного искусства Востока.
Оживленный подъем переживает строительная деятельность франков при Каролингах.
Столица Карла Аахен должна была превратиться в императорскую резиденцию, могущую потягаться с Римом; с этой целью ее украшали блестящими зданиями, о великолепии которых с изумлением говорит итальянский поэт Петрарка, предпринявший в XIV столетии путешествие по Германии.
Сохранилось главное произведение каролингской архитектуры — дворцовая капелла Карла Великого в Аахене (Рис. 133). Ее устройство обнаруживает много черт сходства с Сант-Витале в Равенне; и основные размеры приблизительно те же. Тем не менее, мы не вправе, как это нередко делается, считать ее подражанием Сант-Витале; по крайней мере в конструктивных и архитектонических частностях между ними нет никакого сходства. Основной проект исходит, вероятно, от Эйнгарда; в качестве строителя называют Огто из Метца; постройка происходила между 796 и 804 гг. Вокруг центрального ядра капеллы, имеющего в плане правильный восьмиугольник, около 15 м в пролете (по диаметру) и поднимающегося на 25 м в высоту (до начала свода), располагается замыкаемый правильным шестнадцатиугольником двухэтажный обход. Вследствие того, что против каждой стороны внутреннего многоугольника находилась равная и параллельная ей сторона внешнего многоугольника, перекрытие расчленялось на восемь квадратов и на восемь треугольников, которые в нижнем этаже получили крестовые и бочарные своды. Расположенный над обходом высокий второй этаж перекрыт цилиндрическими сводами, круто поднимающимися к центральному восьмиугольнику и передающими боковое давление купола на внешние стены. Купол не следует византийской схеме, как Сант-Витале, но имеет форму сомкнутого (монастырского) свода, боковые поверхности которого непосредственно загибаются внутрь по дуге окружности и смыкаются в верхней точке. Маленький, также двухэтажный алтарь, выступавший на один боковой квадрат за пределы шестнадцати - угольника, должен был в XIV столетии уступить место просторной пристройке хора. Лежащий напротив, несколько больший притвор имеет по бокам лестничные башни, органически включенные в архитектурное целое. Для внутреннего оформления по приказу императора были привезены через Альпы из Италии, в особенности из Равенны, колонны и драгоценные материалы. Колонны были поставлены друг над другом двумя ярусами в высоких аркадах второго этажа. Карнизы и профилировка остались весьма простыми и недостаточными. Зато тем богаче развернулось украшение внутренних стен мраморной инструстацией и мозаикой. Из всего этого драгоценного убранства избегла разрушения лишь великолепная, отлитая в Аахене бронзовая решетка перил на эмпорах. Снаружи капелла, подобно древнехристианским церквам, не подвергалась никакой особой архитектонической разработке. Выполнение работ (нижняя часть и углы многоугольников — из каменных плит, остальная кладка — из бута) великолепное. Оно доказывает, что тогда с большой уверенностью владели античной техникой.
Аахенская дворцовая капелла в свое время считалась чудом архитектуры и вызвала, поэтому многочисленные подражания. Из церквей, возникших под ее влиянием, можно назвать в качестве значительных, сохранившихся до нашего времени памятников лишь следующие: сооруженную между 1000 и 1050гг. церковь в Оттмарсхейме в верхнем Эльзасе, снаружи восьмиугольную, внутри же (за исключением уже кубических капителей) поразительно верно воспроизводящую в меньших размерах аахенскую капеллу; западный хор собора в Эссене (между 947 и 1000 гг.), три стороны которого, совершенно сходны со сторонами центрального ядра аахенской капеллы в устройстве эмпор, в постанове колонн и в формах капителей.
Древняя церковь Михаила в Фульде (820—822) является зданием центрального типа, которое в устройстве верхней церкви и крипты следует образцам, данным римскими надгробными церквами Сант-Констанца и Сант-Стефано ротондо. Круглое среднее пространство верхней церкви обставлено здесь восемью колоннами, которые связываются круглыми арками и несут на себе верхнюю стену и купол. Вокруг среднего пространства ведет низкий кольцевой обход. Крипта расположена двумя концентрическими кольцами, из которых наружное крестообразно поделено на камеры, вокруг приземистой колонны, подпирающей внутренний кольцевой свод. Базы и капители — последние с тяжелой импостной плитой — обна ружива ют грубое подражание античным формам (*).
За пределами времени, в которое возникли эти три памятника, идея здания центрального типа, осуществленная в аахенской дворцовой капелле, весьма мало оплодотворила дальнейшую германско - средневековую архитектуру. На западе не прививалось центральное расположение, при котором алтарный престол, долженствовавший, естественно, занять главное место в центре здания, отодвигался на предмет отправления богослужения в пристройку хора. Там дальнейшее развитие христианской церковной архитектуры примыкает к базиликальной форие. В ней пробиваются отныне важные новшества, относящиеся главным образом к форме плана.
 Рис. 134. Базилика Эйнгарда в Михельштадте в Оденвальде Указанное уже на отдельных меровингских сооружениях расположение в плане в виде crux capitata +, т. е. крестообразная базилика, мало-помалу вошло в правило. Чтобы отвести для трупа святого достойное, подходящее для почитания место, ввели весьма важные изменения в устройстве его склепа. В некоторых древнехристианских церквах Италии (например, Сант-Аполлинаре ин Классе и собор в Торчелло) гробница церковного святого образует маленькое сводчатое помещение под престолом, с кольцевым, идущим вдоль стен апсиды проходом к нему; в меровингских сооружениях она делалась в виде камер, напоминающих катакомбы и соединенных ходами. В каролингский период гробницы превратились в просторные помещения, расчлененные, как галереи, свободно стоящими опорами. Так возникла подземная церковь-крипта. Она часто получала крестообразную форму и подобно верхней церкви — трехнефный план с апсидой. В результате расположенный над нею хор стал по большей части приподниматься на несколько ступеней, чем наглядно подчеркивалось его значение.
Если церковь, как часто бывало, посвящалась двум святым, то в виду невозможности дальнейших пристроек с восточной стороны, решались на расширение храмового устройства на западной стороне, сооружая здесь против главного хора второй хор с криптой. В этих базиликах с двумя хорами отпал притвор и западный фасад древнехристианского времени. Главный вход отодвинулся затем с середины на фасадные стороны боковых нефов или на их продольные стороны. Под конец западную часть расширяли еще вставкой второго трансепта между продольным помещением для молящихся и западным хором.
(*)Независимо от этих зданий центрального расположения на севере выработались своеобразные типы такой же системы – стоящие еще и поныне круглые каменные церкви раннегерманского периода на Борнгольме в Южной Швеции и в Ютландии. Эти сооружения следует считать самостоятельными северными созданиями.
В конструктивном отношении также появились заслуживающие внимания новшества. На место всегда применявшихся до этого времени колонн, в тех случаях, когда материал оказывался недостаточно прочным или когда нельзя было положиться на техническую выучку каменщиков, стали появляться более мощные четырехугольные столбы, подпиравшие стены главного нефа, иногда ритмически чередуясь с колоннами.
Особенно важным было включение башен в состав здания. Правда, уже древнехристианские церкви имели в своем непосредственном соседстве колокольни. Поэтому представляется небезосновательным утверждение, что германцы не сами создали мотив башни, а переняли его из Италии и лишь применили иным способом. Тем не менее, на северных церквах можно проследить, начиная от древнейших церковных построек и вплоть до X столетия, постепенное развитие западных башен, т. е. башен на западных фасадах, которые из поставленной перед продольным зданием круглой защитной башни с многоэтажными оружейными палатами внутри превращаются в квадратную башню, занимающую весь фасад, и, наконец, в двойные башни, с лежащими между ними притвором и эмпорами. Мы вправе, поэтому считать башни исконным германским мотивом, который и на германской почве достиг своего высшего развития в средние века. Во франкском государстве колокольная башня часто ставилась над квадратом пересечения продольного здания и трансепта и затем получала иногда две добавочные башни по бокам.
Из многочисленных базилик, которые были сооружены при Карле Великом или непосредственно после него, нам известны лишь единичные памятники, да и те по большей части лишь из письменных документов. Одним из таких документов является высокоценный, с точки зрения истории архитектуры, план Сант-Галленского монастыря. Он возник в 820 г. или незадолго до того, начерчен красными линиями на пергаменте, снабжен письменными пояснениями и охватывает весь монастырский ансамбль, представляя собой, так сказать, его идеальную схему. План церкви (Рис. 135) и трехнефной колонной базилики с трансептом, с квадратом хора, с восточной и западной апсидой (первая для престола Петра, вторая — для Павла) предусмотрительно учитывает потребности монастырей нанесением на план многочисленных престолов. Для размеров в ширину и глубину этот план, в противоположность еще неустановившимся пропорциям в плане древне - христианских базилик, уже имеет то твердое нормальное расположение, которое позднее будет неизменно выдерживаться и которое состоит в однократном построении средокрестия, т. е. квадрата пересечения трансепта и среднего нефа, — в обе стороны — в качестве трансепта и в четырехкратном повторении его в главном направлении — в качестве среднего нефа, с устройством боковых нефов, шириной в половину указанного квадрата. По обеим сторонам главного входа перед западным фасадом стоят в симметричном расположении две круглые башни, непосредственно несвязанные с церковным зданием. За ними лежит кольцеобразный открытый портик с садом. Кроме плана, от этого сооружения ничего не осталось.
Среди западнофранкских церквей в построенной церкви в 793— 798 гг. монастыря Центулы (St. Riquier) установлена крестообразная форма с двумя хорами и двумя трансептами. В базилике Мартина в Туре, знаменитейшей церкви старой франке ой области, арочная галерея, ведущая вокруг апсиды, была перестроена в виде хода вокруг хора с радиально расположенными капеллами, чтобы дать возможность массе верующих поклоняться мощам святого, который покоится в саркофаге, поставленном в хоре. Здесь, следовательно, первый пример расширения хора венцом капелл, расширения, столь важного для среднего средневековья и продиктованного практическими соображениями.
Рис. 135. План Сант-Галленского монастыря Из каролингских базилик на немецкой почве освященная в 819г. монастырская церковь в Фульде имела двойной хор и трансепт. Наличность двойного хора установлена в старом соборе в Кельне (начатом в 814 г.) и в Сант-Эммераме в Регенсбурге. В меньших приходских церквах сохранился еще, однако, план в форме Т, например в обеих построенных Эйнгардом в 827—828 гг. базиликах в Штейнбахе и Михельштадте и в Зелингенштадте, в Оденвальде. От первой сохранились значительные остатки (Рис. 134). Она была трехнефной колонной базиликой по древнехристианской схеме, с открытой папертью, трансептом, апсидой и просторной криптой, устроенной в виде crux capitata, в отступление от формы Т верхней церкви. К колонным базиликам принадлежит также оконченная в 840 г. церковь св. Юстина в Хехсте, около Франкфурта-на-Майне, над коринфскими капителями которой помещен трапецевидный византийский импост, и далее — построенная в 814 г. церковь в Корее на Везере, западная часть которой уже разработана в виде эмпор между двумя фасадными башнями.
В виду чрезвычайной скудости памятников каролингской эпохи особенно важным представляется одно сооружение, дошедшее до нас в своем первоначальном состоянии, — это ворота в Лорше на Бергштрассе. Они составляли некогда проход к притвору оконченной в 774 г. церкви, при освящении которой присутствовал Карл Великий со своей женой Гильдегардой (1). Нельзя не признать здесь непосредственного отражения римской архитектурной системы.(1).
Некоторые новейшие исследователи считают этот памятник более поздним – (XI века).
К столбам между отверстиями ворот, завершающимися низкими круглыми арками, приставлены по римскому образцу полуколонны с композитными капителями, несущими слабо выступающий карнизный поясок. Низкий второй этаж расчленен маленькими ионическими пилястрами, соединенными зигзагообразной линией непрерывного ряда фронтончиков. Простой консольный карниз увенчивает целое. В особенности следует отметить напоминающую, ковер облицовку фасада белыми и красными плитками. Она обнаруживает любовь германцев к живописи, которая в равной мере проявляется и в архитектурных сооружениях меровингского периода.
 Рис. 136. Капитель из церкви Сант-Амброджо в Милане Наряду с церквами, на переднем плане художественной деятельности стоят монастырские ансамбли.
С плановым расположением нас подробно знакомит уже упомянутый план Сант-Галленского монастыря (Рис. 135). Середину всего ансамбля занимает квадратный монастырский двор (h), окруженный открытыми сводчатыми галереями, так называемым «крестовым ходом» (с). С северной стороны к нему примыкает продольное здание церкви (А), с остальных трех сторон он охвачен внутренними монастырскими зданиями («внутренней оградой»). Из них восточное здание (В), расположенное на продолжении трансепта церкви, является жилым домом для монахов: внизу в нем находится зал капитула, с отапливаемым общим жилым помещением (kаlеfакtогium), наверху — общая спальня (dormitorium). К северной части «крестового хода» примыкает refectorium (трапезная), (Д), рядом, (в западном углу) — кухня (F) и, наконец, с западной стороны - погреб (Е). Такое расположение удержалось в качестве твердой нормы в течение всех средних веков, хотя иногда из-за почвенных условий монастырский двор помещался с северной стороны церкви (Фонтанелла). Около восточного хора находились, с одной стороны, ризница с камерой для алтарных украшений (К), с другой стороны — библиотека и комната для писцов (L). Вокруг этого центрального ядра группировались на внешнем дворе, который был окружен укрепленной стеной, нередко снабженной крепостными башнями («внешней оградой»), остальные строения с жилыми помещениями—для просветительных и филантропических целей и для обслуживания хозяйственных нужд монастыря, поскольку нужды эти должны были по возможности удовлетворяться работой самого монастырского коллектива. К северу от церкви находился дом аббата (S), перед ним школа (Т), затем гостиница (И) с флигелем (V), напротив, к югу от церковного входа — дом для пилигримов (1) с кухней (2) На восточной стороне, за домом аббата, был расположен дом врача (Z) против хора — большая больница (w), затем школа для послушников (у) т. е. вновь принятых воспитанников монастыря, и по соседству с ней — кладбище (16). Всю южную сторону внешнего двора занимали хозяйственные строения: рядом с монастырской кухней — пекарня и пиво варня (6), мельница (8 и 9), рядом с ней около подвала бочарная и токарная мастерская (3), а за рефекториумом — дом для ремесленников (10). Западная сторона была использована для сельскохозяйственных строений: стойл (4, 5, 18), амбаров, сараев (17) и дома для работников в сельском хозяйстве. Выполняться по этому плану монастыри не могли, так как в нем не приняты во внимание почвенные условия. Но он дает нам весьма поучительную картину того, каковы архитектурные идеи, вдохновлявшие первый период монастырского строительства на западе во времена Карла Великого. От самих строений здесь ничего не сохранилось.
Ревностно занимался Карл Великий также постройкой дворцов, из которых наиболее значительными были дворцы в Аахене, Интельхейме, Нимвегене, Франкфурте и Вормсе. Из сохранившихся весьма скудных их остатков, в общем, явствует, что важнейшими составными частями императорских дворцов были капелла и здание с большой залой, к которым примыкал ряд других строений, группировавшихся вокруг нескольких дворов. В состав аахенской ратуши входят отдельные части каролингской залы — длинного прямоугольного помещения с апсидой на узкой западной стороне и с плоским деревянным потолком. С большею надежностью можно реконструировать здание залы в Ингельхейме, построенное между 807 и 817 гг. В плане оно представляет собою продолговатый прямоугольник, разделенный двумя поперечными стенами на большую залу, и два помещения меньших размеров. Зала имеет форму римской базилики, пропорции которой здесь в точности воспроизведены (29,12 X 14,56 м, следовательно, внутренняя длина равна двойной ширине, как это предписывает Витрувий), с выступающей полукруглой нишей в ширину среднего нефа, составляющую 3/5 общей ширины залы. Плоская деревянная крыша покоилась на двух рядах каменных колонн, связанных круглыми арками, по десяти колонн в каждом ряду. Оба меньших, предшествующих этой зале помещения, вероятно имевшие назначение вестибюля и аванзалы, были расчленены свободными внутренними опорами параллельно продольным стенам на три нефа одинаковой ширины. Для суждения об архитектуре у нас нет никаких опорных точек, кроме коринфских капителей с импостными накладками, вероятно привезенных из Равенны,— это те же самые капители, что и в церкви Юстина в Хехсте на М.
Обращенное в прошлое и сохранявшее античные традиции придворное искусство Карла Великого, с его каменным строительством, лишь в незначительной мере проникло в народ. Последний крепко держался за свое отечественное деревянное строительство, достигшее уже во времена Меровингов известной технической зрелости. Уже в силу недолговечности материала от него не сохранилось никаких остатков, но зато дошли важные письменные свидетельства. Венанций Фортунат, около 560 г. епископ Пуатье, в оставленном им стихотворении расточает хвалы цветущим рейнским городам и их мастерским плотничным строениям. Эти похвалы тем более заслуживают внимания, что они исходят от итальянца, много путешествовавшего и хорошо знакомого с великолепными архитектурными сооружениями своего отечества. Мы, следовательно, должны допустить, что во времена Карла деревянная архитектура стояла на высоком уровне. Известно также, что он сам посылал на юг опытных деревообделочников, в то же время вызывая оттуда романских каменщиков и резчиков для своих каменных строений на севере. Таким образом, традиционная германская орнаментика, благодаря соприкосновению с древнехристианским кругом форм Италии, базирующимся на римской античности и пронизанным восточными, в особенности византийскими элементами (Рис. 136), приобрела ту выучку и обогащение, которые сделали ее основой орнаментального искусства раннего романского периода. История архитектуры К. О. Гартман, 1936 г.
От: no,
Скрыть комментарии (0)
Похожие темы:
|
|
