Рецензия на книгу Гартмана История Архитектуры

История любой отрасли культуры, в том числе и история архитектуры для нас не есть собрание так или иначе систематизированных фактов прошлого и только. Она есть правильное - марксистско-ленинское - изложение и правильное - марксистско-ленинское - объяснение исторического процесса в его реальном развитии. Социалистическая культура, как говорил Ленин по отношению к культуре в целом, «должна явиться закономерным развитием всех запасов знания», накопленных в предыдущих этапах истории человеческого общества. Это целиком относится и к архитектуре. Наша архитектура должна явиться новым, высшим этапом в общем процессе развития архитектуры. История архитектуры не может быть объективистской фактографией. Она должна быть наукой и давать знания не ради них самих, а для того, чтобы вооружать нас богатством прошлого, правильным его познаванием и тем самым помогать в построении социалистической культуры, в данном случае архитектуры. Мы поэтому предъявляем к истории архитектуры ряд принципиальных требований. Основные из них будут следующие:

Первое - всесторонняя и глубокая осведомленность в фактическом материале прошлого, ясная, простая подача этого материала.

Второе - критический подход к материалу, правильный выбор памятников и их правильная систематизация, с показом в историческом развитии многообразия стилей и характерных особенностей каждого стиля.

Третье - исторически конкретное, правильное объяснение причин возникновения и распада стилей и их взаимной связи (заимствования, влияния и т. д.).

Четвертое - правильное освещение развития архитектуры, с выявлением основных исторических тенденций, составляющих прогрессивную линию, противоречивую, но в основном ведущую вперед.

Наконец, пятое - подача всего исторического материала под углом зрения задач и перспектив социалистической архитектуры как высшего этапа всего архитектурного развития.

Само собой разумеется, что труд буржуазного ученого по истории архитектуры- в данном случае «История архитектуры» К. О. Гартмана -не может удовлетворить этим требованиям. Возможность объективно-научного познания исторических процессов не дана буржуазной исторической науке. Максимальное, что мы от этой науки можем ожидать, - это ориентированность в фактах истории, хорошее знание памятников, добросовестная, ясная и легко усваиваемая подача материала. Если эти качества налицо у буржуазного историка, его работа, в известных пределах и до создания нашей марксистко- ленинской истории архитектуры, может быть использована и полезна и в наших условиях.

«История архитектуры» К. О. Гартмана в общем как раз и характеризуется этим качеством. Правда, автор имеет претензию на большее. Его самого не удовлетворили формально стилистические характеристики отдельных этапов, характеристики архитекторов и описания памятников. Он попробовал дать и объяснения фактам истории, попробовал создать «историческую концепцию», начиная каждый раздел и каждую главу своей книги небольшим введением, в котором и сконцентрировал свою «философию истории». Читатель переводного издания эту концепцию, эту философию автора не найдет. Она почти целиком выпущена из русского перевода, и от нее остались только отдельные куски, которые нельзя было сократить, не нарушая целостности изложения фактического материала. Все эти - выпущенные в нашей редакции - общеисторические размышления и объяснения К. О. Гартмана не шли дальше эклектически поданной концепции позитивистской социологии, в которой, в качестве движущей силы истории, выступают самые различные «факторы», начиная от географической среды и кончая политическим строем данной страны. Неизбежный эклектизм теории факторов сопровождается - также неизбежным - схематизмом в построении социологической концепции. Так, например, у К. О. Гартмана можно встретить ту довольно распространенную схему «социологических объяснений», по которой буржуазному укладу соответствует реалистичность в искусстве, монархическому абсолютизму - барочность. Но кроме подобных мест имеется у К. О Гартмана и ряд положений, высказанных в порядке формально-стилистического анализа, которые нельзя не признать грубыми, упрощенными, неверными. Как характерный пример приведу его объяснение вытянутости скульптурных фигур, украшающих готические храмы. Эта вытянутость фигур якобы объясняется тем, что они были втиснуты в узкие выкружки фасада. Выгиб же этих фигур в сторону обусловливается стремлением освободиться от стесняющих архитектурных условий.

Повторяю, что эти и им подобные места по мере возможности вычеркнуты из русского перевода, и от этого книга К. О. Гартмана только выиграла. Именно благодаря этому фактический материал, т. е. то, что сейчас нам необходимо и временно может заменить отсутствующие научно исторические работы, выступает более выпукло ясно, по мере возможности очищенное от чуждой нам идеологической шелухи.

Но, как раз стремление редактора дать в переводной книге, максимально добросовестно проработанный фактический материал привело еще и к другому виду сокращений текстов оригинала. Обычно «Всеобщая история», в том числе и «История архитектуры» К. О. Гартмана, писалась в основном компилятивным способом. Там где компиляция преобладает или является единственным источником знаний автора, материал, естественно, остается менее проработанным. Ценность таких глав и с точки зрения фактического материала значительно понижена. Наиболее ценны в работе К. О. Гартмана те главы, которые относятся к архитектуре европейских стран (в первую очередь Германии, Австрии, Франции, Италии), начиная с эпохи романской архитектуры и кончая XIX веком. Вся остальная часть довольно разношерстна по качеству проработки материала, вплоть до совершенно, малоценных, поверхностных глав (в числе которых находится глава о развитии архитектуры в России). Поэтому мы считали возможным ряд глав совершенно выпустить из перевода, очистив, таким образом, книгу от малоценных разделов и сделав ее относительно более компактной по ценности материала.

В нашем переводе отсутствуют главы об архитектуре первобытных народов, о западно - азиатской архитектуре [Вавилония, Ассирия, Персия (древняя), архитектура финикиян, хетов, евреев], о византийской архитектуре в Малой Азии, на Кавказе и в России. По истории архитектуры так называемого «древнего и средневекового» Востока остались только главы об архитектуре Египта, Индии, Японии и Китая и об архитектуре ислама. Но и они оставлены не потому, что будто бы могут удовлетворить современные требования по отношению к осведомленности в исторических фактах. Они дают только приблизительную, весьма общую картину архитектурного развития в этих странах, но совершенно обойти эти страны было бы невозможно, недопустимо. Эти главы сохранены, несмотря не только на скудость материала, но несмотря и на дефекты более существенного порядка. Так например, характер стиля архитектуры древнего Египта встанет перед нами в совершенно другом свете, если на него смотреть не с точки зрения одной только религии древних египтян, а как на средство внеэкономического принуждения, рассматривать эту архитектуру с точки зрения догматизированной монументальной агитации, действующей в форме устрашения и внушающей безусловное покорение. Эта исходная точка зрения, наряду с правильным учетом технических средств и технических возможностей, вытекающих отсюда конструктивных особенностей, приблизили бы нас гораздо больше к пониманию характера архитектуры Египта, нежели все излюбленные «факторы» К. О. Гартмана,- климатические условия, характер народа, его художественная одаренность или отсутствие этой одаренности, требования религии, стремление, цель правителей и т. п., не говоря уже об основном, о том, что «монументализм» египетской архитектуры никак нельзя понять и объяснить, не приняв во внимание те специфические социальные условия, которые создали прибавочный труд в колоссальных и необходимых для этих памятников размерах. Об этом Маркс в «Капитале» говорит: «Грандиозные сооружения древнего Египта обязаны своим возникновением тому обстоятельству, что значительная часть (населения) могла быть употреблена на это дело. Индивидуальный рабочий может доставить тем больше прибавочного труда, чем меньше его необходимое рабочее время; то же самое относится и к рабочему населению в целом: чем меньшая часть его требуется для производства необходимых средств существования, тем больше остальная его часть, которую можно употребить на какое-либо другое дело» (т. 1, стр. 398). Эти указания Маркса дают нам ключ к пониманию монументальных архитектурных сооружений не только Египта, но и других стран так называемого древнего Востока.

Другим примером неправильного освещения фактов можно привести трактовку архитектурного развития древней Индии у К. О. Гартмана. В этой главе в первую очередь бросается в глаза недопустимая недооценка автором более древних сооружений Индии (значение ступы как архитектурного типа для развития индусской архитектуры и строительство пещерных храмов, являющихся непревзойденными в истории архитектуры примерами подобного типа строительства). В то же время К. О. Гартман несомненно переоценивает архитектуру Индии так называемого после классического периода, или «индийского барокко». Он, некритически принимая распространенную концепцию ряда историков искусства, утверждает, что после VII века, в связи с победой новобраманизма в Индии, начинается высокий расцвет искусств. Причем здесь за «расцвет» принимается, с одной стороны, количественный рост числа памятников, с другой - нарастание тенденций, ведущих сначала к сильно эстетизирующей утонченности, к упадочному формализму, а потом к полному застою архитектурного творчества в Индии.

Таким образом, эти главы, относящиеся к архитектуре так называемого древнего и средневекового Востока, надо воспринимать с особой осторожностью. Они дают только приблизительную ориентировку в общем плане и описания не всегда удачно отобранных памятников.

Более благополучно обстоит дело с разделом, посвященным архитектуре «античного мира» - древней Греции и Рима. Правда, здесь имелась вводная глава, трактующая об исторических условиях возникновения и развития греческой архитектуры, которая по своему устарелому материалу и по своим идеалистическим установкам больше чем сомнительная, но от нее в переводе почти ничего не осталось. В остальном же, эта часть дает добросовестно проработанный и в целом достоверный фактический материал для изучения архитектуры этого замечательного периода.

В общем, везде, где автор не выходит за пределы хронологической систематизации материала, не старается создавать исторические концепции,- он более приемлем. Но как только хронологический порядок оказывается недостаточным, он неизбежно срывается. Так получилось и в изложении перехода от античной архитектуры древнего Рима к архитектуре феодализма. Здесь К. О. Гартман, как и большинство буржуазных историков искусства, пользуется весьма простой и совершенно неверной схемой. Он, пользуясь понятиями античной и «древнехристианской» архитектуры, отделяет последнюю от первой на основе тематических признаков и проводит между ними резкую грань, означающую начало «новой эры» в истории архитектуры - начало «христианской» архитектуры. Для нас же ясно, что не распространение христианской религии означает новую эру - это только производный факт,- а переход от античного способа производства к феодальному. Следовательно, в истории архитектуры мы имеем не противополагающиеся друг другу античный и христианский типы архитектуры, а античный и раннефеодальный тип. Зарождение последнего совершается одновременно с распадом античного мира; внутри него, поэтому нельзя рассматривать его в отрыве от этого распада. Этот отрезок истории» трактуемый К. О. Гартманом в главе о древнехристианской архитектуре, не представляет Для нас особого интереса. Поэтому мы считали возможным значительно сократить главу.

Как уже отмечалось выше, наиболее полными по материалу, больше всех удавшимися по проработке и подаче материала являются главы труда К. О. Гартмана, трактующие развитие романской и готической архитектуры, архитектуры ренессанса, барокко, рококо, отчасти классицизма и так называемой романтики (последние, начиная от ренессанса, входят во второй том нашего издания). Подробное описание стилистических особенностей, диференциация отдельных стилей по странам, разбор строительных типов, обилие памятников, приводимых и анализируемых К. О. Гартманом, делают эту - между прочим, основную - часть труда, несомненно, ценной и полезной для нас. Здесь нужно еще прибавить, что этот материал подан в очень удобочитаемой, ясной и простой форме, благодаря чему, несмотря на огромное количество имен, дат, памятников, текст остается свежим и воспринимается легко, что при такой работе, как «История архитектуры» К. О. Гартмана, не являющейся специальным исследованием, а дающей общую картину и основы для дальнейшей, детализированной проработки отдельных исторических этапов,- большой плюс. Работа К. О. Гартмана и в этом отношении положительно отличается от таких распространенных работ по истории архитектуры, как труд Флетчера, который к тому еще и во многом устарел по своим материалам.

Но нужно сказать, что и эта наиболее удавшаяся часть не равномерна. Наряду с хорошо проработанными главами - как итальянский ренессанс, барокко в Германии и др. - в немецком оригинале имеются и такие главы, как классицизм в России, развитие американской архитектуры, которые не выдерживают никакой критики. Это, совершенно поверхностно написанные главы, так же как слабые и не представляющие для нас особого интереса главы об архитектуре северных стран (Дания, скандинавские страны), о классицизме в Испании и Нидерландах, об архитектуре Португалии выпущены в русском переводе. Эти главы, написанные, вероятно, ради полноты и всесторонности всеобщей истории архитектуры, способны создать только иллюзию «полноты» и всесторонности, а по существу они снижают ценность работы в целом. Поэтому советский читатель ничего не потеряет, не находя их в нашем издании. Кроме этих пропусков, в значительной мере сокращены главы, трактующие об архитектуре средневековых монастырей. Здесь сохранено описание только наиболее типичных и в архитектурном отношении интересных памятников. И в этой части пропущены социологические схемы автора, его размышления на счет архитектурной и художественной одаренности тех или других «народов», субъективно поданные «исторические справки» о царствовании и личных качествах таких правителей, как Карл Великий и др. Но одними редакционными купюрами нельзя решительно исправить чуждую, неправильную концепцию. Так, особенно в части средневековой архитектуры, нельзя было вытравить до конца тенденции национально расового подхода к истории стилей. У К. О. Гартмана слишком акцентируется «германский» характер романской архитектуры, а готика выставляется в качестве интернационального, вернее сделавшегося интернациональным, стиля («языка») архитектуры. Эту неверную, метафизическую установку автора удалось только кое - как смягчить, но не вывести из книги. Большим дефектом работы является в этой части еще и то, что автор уделяет ничтожное внимание одной из наиболее интересных проблем этого периода - возникновению средневекового, феодального города и процессу трансформации городов в эпоху ренессанса и позже. Сравнительно также мало разбираются замки (об их архитектуре имеется кое-что, но почти ничего об их планировке). О другом, представляющем большой интерес объекте «светского» строительства, а именно о мостах позднего средневековья и эпохи ренессанса, также даются только самые ничтожные сведения.

Да и вообще именно в этой части выступает особо ощутимо общий недостаток работы К. О. Гартмана, заключающийся в том, что он архитектуру и ее историю в основном трактует вне города, вне городского ансамбля и подает ее по существу как историю памятников и их стилей. Впрочем, этот недостаток - не одной только гартмановской истории архитектуры. Проблема градостроительства в ее подлинно всестороннем и углубленном объеме, как проблема планового строительства, встала и могла встать только у нас, в социалистических условиях. План феодального и капиталистического города в основном складывался стихийно. Общие указания сo стороны заинтересованных властей и общие правила, регулирующие застройку городских участков, были слишком общими для того, чтобы положить решительный предел, заложенный в природу капиталистического города, бесплановости, анархизму. А реформы последних десятилетий, направленные к тому, чтобы обновить города, непригодные для современного, механизированного и в огромной степени возросшего городского движения, остались именно половинчатыми реформами. Вполне понятно поэтому что и буржуазный историк архитектуры не чувствует важности и актуальности этой проблемы или же чувствует ее «постольку поскольку» (интерес к градостроительству и в историческом разрезе нарастает только в последнее время). К. О. Гартман в этом отношении пошел по стопам «старой школы» историков архитектуры. Для него на первом плане всегда стоит отдельный памятник сам по себе, составляющий вместе с другими памятниками тот или другой стиль. Такой подход можно назвать музейно искусствоведческим, или просто музейным подходом в истории архитектуры, подходом, который эстетические ценности прошлого отрывает от создавших их условий, лишает их живой социальной функциональности и старается их преподнести только как эстетические ценности, изолированные и самодовлеющие. В этом подходе нетрудно узнать детище идеалистических эстетических концепций, положенных в основу «Истории архитектуры» К. О. Гартмана.

Если суммировать нашу общую оценку работы К. О. Гартмана, то ее можно выразить в одной короткой фразе: «История архитектуры» К.О. Гартмана не есть история, а дает нам только материалы к последней.

Если согласиться с теми требованиями, которые мы сформулировали в самом начале этого введения, то наше утверждение, что данная работа не есть история в марксистском понимании этой науки, покажется бесспорным. Но пока такой, отвечающей всем требованиям исторической науки, истории архитектуры у нас еще нет, мы можем и должны использовать и те сырые еще, не до конца проверенные материалы, которые предлагает нам буржуазная история.

Для исполнения тех задач, которые социалистическое строительство, борьба за культурную и красивую жизнь свободных граждан возлагает на архитектуру, широчайшее и углубленное знание архитектурного развития прошлого просто обязательно для всех архитекторов, для всех работников, связанных со строительством и усовершенствованием наших городов. Больше того - знание архитектуры, архитектурная культура являющаяся до сих пор достоянием только немногих, должны внедриться в сознание самых широких масс, в сознание тех, кто является инициаторами, хозяевами нашего колоссального строительства и кто в повседневной жизни пользуется объектами этого строительства. Для приобретения этих знаний, для выработки этой культуры одним из первых условий является правильное познание архитектурного богатства прошлого, знание памятников, знание фактов.

«История архитектуры» К. О. Гартмана не дает нам этого правильного познания, познания критического, проработанного с точки зрения нашей практики и нашего мировоззрения. Но она дает богатую картину фактов прошлого, огромное количество материалов для знания. В этом разрезе - в разрезе «справочника», собрания материалов и нужно принять эту работу К. О. Гартмана.

И. Маца

теги: история архитектуры, стили архитектуры

От: no,

Скрыть комментарии (0)